Фильм Романа Полански участвует в конкурсной программе Венецианского кинофестиваля
Похоже, кино сегодня снова больше, чем кино. В случае с «Я обвиняю» оно тоже стало площадкой для обвинений или реабилитации. И качество фильма тут имеет значение.
Полански снимает добротное, доказательное, мотивированное, как в старые времена, кино. Следуя духу романа «Офицер и шпион» Роберта Харриса (тот стал автором сценария), Полански подробнейшим образом воспроизводит историю скандальных процессов над Дрейфусом. По сути, это реконструкция, но с важными для режиссера смысловыми акцентами, которые делают фильм «признанием от первого лица».
Ключ к фильму — первый титр: «В основе нашей картины реальные события с реальными участниками».
На плацу с выстроенными по периметру, словно игрушечными, солдатиками и офицерами — капитан Альфред Дрейфус (Луи Гаррель) с позором лишен звания. С него срывают эполеты, ломают шпагу. Он унижен за шпионаж в пользу Германии и приговорен к пожизненному заключению на острове Дьявола. Это январь 1895-го. Дальше разматывается весь клубок событий.
Главный герой фильма — Жорж Пикар (Жан Дюжарден), назначенный руководителем военной контрразведки, обнаружившей предательство Дрейфуса. Постепенно он выясняет, что утечка информации продолжается, что на письме, переданном немцам, почерк не Дрейфуса, а майора Эстерхази. Но как только он указывает командованию на «судебную ошибку» и отказывается участвовать в операции по «нейтрализации» Дрейфуса, против него самого начинается охота. Его ссылают в Африку, а затем сажают в тюрьму.
Полански бережно реанимирует факты, они для него словно живые, события вчерашнего или даже сегодняшнего дня. Судебные процессы со скрипом пера и криком толпы.
Снова и снова военное лобби продавливает с помощью подлогов и фальшивок обвинение.
Полански хочет быть доказательным в подробностях — у него получается. В фильме возникают душные грязноватые кабинеты спецслужб, в которых с помощью пара открывают и читают личные письма французов, холодные гулкие апартаменты высоких военных чинов.
Здесь везде трудно дышать. Здесь везде запах только что начищенных сапог.
И лишь частное пространство небольших квартир кажется пригодным для жизни. В кульминационных моментах действие переносится в судебные залы, где есть места для военных вип-персон, рьяная галерка и «судебная сцена».
Для Полански это кино, прежде всего, о чести, которую приходится защищать, несмотря на колоссальное давление, буквально рискуя жизнью. О том, что на условном острове Дьявола может оказаться любой, кто не понравится системе, и что для массовой истерии неважно, доказаны ли факты нарушения закона или общественных устоев. А массовая истерия может обретать драматический или даже трагический характер
И еще он размышляет о непримиримом столкновении неудобной правды с ложью в интересах государства. Раз армия стоит на защите государственных интересов, то суд призван защищать армию.
И, конечно же, Полански, потративший на создание фильма почти семь лет, снимал отчасти кино и про себя. «Мое кино — не терапия, — признается он, — Однако я должен признать, что знаком со многими принципами работы аппарата преследования, показанного в фильме, и это явно вдохновило меня».
Для России фильм Полански не менее актуален, чем для Франции или Америки. Ведь это кино рассказывает о судах — спектаклях по заранее написанной пьесе. Система сама фабрикует обвинение, сама назначает обвиняемого.
Это кино и о тотальной подозрительности. Бывший начальник охранки говорит Пикару, что он насчитал 2 500 потенциальных предателей, и уже составил список подозреваемых. К счастью, умер от сифилиса — не успел пустить дела в ход.
Судя по всему, 86-летний режиссер, скрывающийся от правосудия США, понимал, что не сможет появиться в Венеции, но он все равно появился. В одном из эпизодов фильма Полански стоит среди публики, слушающей классическую музыку. В эполетах и мундире.
Последние новости
30 августа на Венецианском кинофестивале показали фильм Романа Полански «Я обвиняю» (другие названия — «Дело Дрейфуса», «Офицер и шпион»). Это исторический триллер о суде над Альфредом Дрейфусом — французским евреем, обвиненном в шпионаже в пользу Германской империи в 1884 году.
Подсудимого сыграл Луи Гаррель, его защитника — Жан Дюжарден. Кинокритик Антон Долин объясняет, почему «Я обвиняю» — возможно, самый важный фильм в карьере Полански.
«Я обвиняю», он же «Дело Дрейфуса», он же «Офицер и шпион», по названию триллера Роберта Харриса, легшего в основу сценария, — фильм настолько многослойный и всеобъемлющий, что о нем хочется написать не рецензию, а сразу книгу. В том числе потому, что его структура, при всей сложности затронутых тем, прямолинейна, прозрачна и внятна.
Французское кино многократно обращалось к этой трагической странице истории — первым за нее взялся Жорж Мельес. Однако фундаментального, заслуживающего включения в учебники фильма о легендарном процессе Альфреда Дрейфуса — еврейского офицера французской армии, несправедливо обвиненного в шпионаже, — до сих пор не существовало. Теперь такая картина есть, и за это надо благодарить Романа Полански.
Это зрелая, классическая работа художника, который достиг спокойного понимания фундаментальных истин, приходящего с возрастом и опытом. Но не только. Это еще и энергичный, твердый, умный, необходимый в мире постправды фильм. Как бы странно это ни прозвучало, такое впечатление, что режиссер шел к нему всю свою жизнь.
Режиссеру Роману Полански 86 лет, его все еще хотят экстрадировать в Америку по обвинениям в изнасиловании полувековой давности, а Лукреция Мартель, глава жюри Венецианского фестиваля — 2019, где премьеруется его новый фильм «Офицер и шпион» о деле Дрейфуса, сказала, что лично его с премьерой поздравлять не будет.
